Blumen – Tod – Kalaschnikow

Цветы – Смерть – Калашников

Oxana Jad, Intervention I (Blumen-Tod-Kalaschnikow), 2015, Fotokollage/ Оксана Джад, Интервенция I (Натюрморт с вазой и Калашниковым), 2015, Фото-коллаж

Die Schau, „Intervention“ ist ab 16. Oktober 2015 in Moskau zu sehen. Die neuen Arbeiten von Oxana Jad sind anläßlich eines Arbeitsstipendiums des „Haus der Fotografie Moskau“ entstanden und werden dort innerhalb der „Schule Rodtschenko“ gezeigt. Wer keine Zeit hat, nach Moskau zu fliegen, kann in Frankfurt am Main, Fotografien von Oxana Jad sehen. (Adresse: Bockenheimer Anlage 36, Galerie Sylvia Bernhardt zu Gast in den Räumen der Rechtsanwaltskammer). Проект художника-фотографа Оксаны Джад „Интервенция“, который возник в связи с рабочей стипендией от Московского Дома Фотографии будет показан в Школе Родченко (Москва) с 16-го октября 2015 года. Кто не может прилететь в Москву, может увидеть фотографии Оксаны Джад во Франкфурте-на-Майне (Адрес: Bockenheimer Anlage 36, Галерея Сильвия Бернхардт в гостях у Ассоциации адвокатов)

Von Regina Liebermann От Регины Либерман

Es ist Weinlese. Zahllose Helfer sind mit dem Ernten vollauf beschäftigt, vertieft in das mühsame Tagewerk- da bleibt ihnen kaum Zeit die zauberhafte südfranzösische Landschaft zu bewundern und auch nicht die tiefroten Farbenspiele der Sonne in den alten Weinstöcken. Wir aber haben Zeit, diesen roten Weinberg zu betrachten. Schließlich sind wir im Museum und die Betrachtung eines van Goghs ist Kunstgenuss. Wir können verweilen, denn das Bild betrachten, heißt einen alten Bekannten besuchen, der uns mit offenen Armen empfängt. Сбор винограда. Бесчисленные рабочие, погруженные в утомительную каждодневную работу, полностью заняты урожаем. И потому у них мало времени, чтобы полюбоваться ни очаровательным пейзажем южной Франции, ни игрой глубокого красного цвета солнца в старом винограднике. У нас однако есть время, чтобы любоваться этой красной виноградной долиной. В конце концов, мы находимся в музее и взирание искусства Ван Гога – это наслаждение. Мы можем задержаться, потому что смотреть на эту картину – словно навестить старого знакомого, который встречает нас с распростертыми объятиями.

Oxana Jad, Intervention II (Weinberg mit Flüchtlingen), 2015, Fotocollage/ Оксана Джад, Интервенция II (Прибытие беженцев), 2015, Фото-коллаж

Doch hier macht uns Oxana Jad einen Strich durch die Rechnung. In das bekannte Meisterwerk hat die Künstlerin eine Familie montiert. Drei Erwachsene, sechs Kinder, die kleineren werden getragen. Die Frauen verschleiert oder mit Kopftuch. Sind es Leute aus Syrien? Flüchtlinge? Sie sind auf einem langen Weg scheint es. Aber wohin? Und warum tauchen sie in einem Weinberg im französischen Arles auf? Но здесь Оксана Джад разрушает нашу иллюзию. В известной шедевр художница вмонтировала группу людей – семью из трёх взрослых и шестерых детей, самых маленьких несут на руках. Женщины завуалированной или в платоке. Люди из Сирии? Беженцы? Похоже они долго в пути. Но куда? И почему они появились в винограднике во французском Арле? 

Europa verändert sich Европа меняется

In ihren erst in diesem Jahr entstandenen Fotokollagen der Serie Intervention, benutzt die Künstlerin Kunstwerke der europäischen Malerei als Folie für ihre Auseinandersetzung mit hoch aktuellen Themen. Zunächst angezogen von dem vertrauten Bild, sieht der Betrachter, dass es verfremdet wurde. Wir sehen uns unserer aktuellen Situation gegenübergestellt. Einwanderer aus Afrika kommen tausendfach und bleiben wahrscheinlich hier. Flüchtlinge warten auf Weiterfahrt in ganz Europa. Doch ist Jads Methode nicht nur ein geschicktes Transportmittel; Oxana Jad macht aus einem alten Bild ein neues. So einfach. Es hat sich etwas verändert in Europa. В её в этом году появившихся фото-коллажах художница использует произведения искусства европейской живописи как фольгу для своих конфронтаций с высоко актуальными темами. Первоначально привлечённый знакомым образом, зритель видит, что этот образ деформирован. Мы видим себя конфронтированными нашей нынешней ситуацией.
Перселенцы из Африки прибывают тысячами и, вероятно, останутся здесь. Беженцы продолжают ждать продолжения перемещения во всей Европе. Но метод Джад не только умное транспортное средство; Оксана Джад меняет старый образ на новый. Так легко. Что-то изменилось в Европе.

Blumenvase – Totenkopf – Vergänglichkeit Ваза – Череп – Быстротечность

Insignien des Luxus, irdischer Macht und menschlicher Größe sind üblicherweise Bestandteile der Vanitas Stillleben. Vanitas bedeutet Eitelkeit, Vergeblichkeit, leerer Schein. Die Tradition, mit Symbolen Bilder der Andacht und der menschlichen Demut zu schaffen, setzt sich seit der Renaissance und bis zu ihrer Hochblüte im Barock fort. Symbole der Vergänglichkeit sind der, in den Vanitas Stillleben bis in die erste Hälfte des 17. Jahrhunderts stets wieder zu findende, Totenkopf, die Sanduhr oder Blumen. Kostbar verzierte Gläser gehörten zu den Luxusgütern. Darüber hinaus stellen sie Zerbrechlichkeit und damit unsere Vergänglichkeit dar. Kostbare Schalen, Glaskelche, getriebene Metallbecher, aber auch Schmuck stehen für das menschliche Streben nach materiellen Reichtümern. Der goldene Kelch kann für das Abendmahl und damit für Christus stehen. Ein leeres Glas symbolisiert den Tod. Als Zeichen für die vergängliche irdische Weltordnung wurden Kronen, Lorbeerkränze, Zepter aber auch Helme und Rüstungen eingesetzt; demgegenüber steht als einzig unvergänglich die himmlische Weltordnung als ewige Institution. Атрибуты роскоши, земной власти и человеческого величия, как правило являются компонентами натюрмортов Ванитас („Суета сует“). Ванитас означает тщеславие, обман, тщетность. Традиция создания образов преданности и смирения человека с символами, продолжается с эпохи Возрождения и до своего расцвета в барокко. Всё время повторяющимися символами быстротечности в Ванитас в первой половине 17-го века являются череп, песочные часы или цветы. Раскошно оформленные стеклянные бокалы являлись обьектами класса люкс. Кроме того стекло символизирует хрупкость и быстротечность. Драгоценные чашы, стеклянные и чеканные металлические кубки, а также ювелирные изделия являются символами погони за материальными богатствами. Золотой кубок может быть связан с Вечеря Господня и, таким образом, с Христом. Пустой стакан символизирует смерть. Знаками эфемерного земного мировой порядка являлись лавровые венки, скипетр а также также шлемы и доспехи; единственным противопоставлением этому является нетленный небесный мировой порядок как вечное учреждение.

Memento mori Помни о смерти

So sehen die Zutaten für ein Vanitas-Stillleben aus dem 17. Jahrhundert aus, das mahnend vermitteln will: Memento mori -Gedenke, dass du sterblich bist! Ein Motiv das seit dem Mittelalter als Warnung vor der menschlichen Hybris verwendet wurde. Так выглядят ингредиенты для натюрмортов Ванитас 17-го века, который хочет предупреждающе увещевают: Memento Mori – помни, что ты смертен! Мотив, который был использован со времен средневековья как предупреждение против человеческой высокомерия. 

Und war die jeweilige Bedeutung der einzelnen Symbole den zeitgenössischen Betrachtern vertraut, so sind uns immerhin einige der Meisterwerke noch im Gedächtnis. Es ist also kein Zufall, dass das Vanitasbild, welches so eindrucksvoll den Tod als Ende alles Irdischen thematisierte, verstärkt im Zuge einer bedrohlichen politischen Situation auftrat. So nahmen 1621 die protestantischen nördlichen Provinzen nach einem 12 Jahre andauernden Waffenstillstand wieder den Kampf mit den katholischen Habsburgern auf. Hinzu kamen Pestepidemien in den Jahren 1624/25 und 1636. Если значение таких символов было знакомо на ту пору современному зрителю, то по крайней мере некоторые из шедевров искусства до сих пор находятся и в нашей памяти. Так что это не случайно, что образ Ванитас, который настолько впечатляюще тематизирует смерть как конец всему земному, усиленно выступает в образе угрожающей политической ситуации. Так в 1621-м году протестантские северные провинции после 12-летнего соглашения о прекращении огня возобновили борьбу против католических Габсбургов. К этому добавились вспышки чумы в годы 1624/25 и 1636.

Oxana Jads hervorragende Zutat in ihrem neuinterpretierten Stillleben mit Blumenvase und Kalaschnikow ist eine moderne Schnellfeuerwaffe aus dem 20. Jahrhundert. Quer im Bildvordergrund, unterhalb des Totenkopfs platziert, nimmt die Waffe einerseits einen dominanten und raumgreifenden Platz ein; noch über Buch und Schneckengehäuse liegend ist sie wohl als letzte Beigabe in der Gesamtkomposition zu sehen. Andererseits fügt sich die Kalaschnikow farblich samt Schattenwurf in die Brauntöne derart ein, dass der Betrachter für Augenblicke getäuscht wird und an ein Wiedererkennen eines alten Meisters glaubt. Прекрасными ингредиентами Оксаны Джад в её переосмысленном Натюрморте с вазой и Калашниковым является современное автоматическое оружие 20-го века. Крестом на переднем плане, размещенное под черепом, оружие занимает с одной стороны доминирующее и экспансивное пространство; ещё лежа над книгой и улиточной раковиной, оно является скорее всего последним добавлением к общей композиции. С другой стороны, Калашников так удачно вписывается и цветом и тенью в коричневую палитру натюрморта, что зритель на мгновение вовлекается в иллюзию увиденного и верит в достоверность исполнения старым мастером.

Und auch hier macht sich Jad wieder unsere Sehgewohnheiten zunutze, und ebenso dient die Vanitas-Idee nicht nur als Hintergrund. Das eingefügte Sturmgewehr verfügt schon über eine eigene, zeitgemäße Symbolik: Die Kalaschnikow kann stellvertretend als die Infanterie-Kriegswaffe weltweit gelten. Schätzungsweise wurde sie bisher etwa 80 bis 100 Millionen Mal gebaut. Als Symbol für die Kriege, ob in Syrien oder der Ukraine und als Symbol der Gewaltherrschaft soll sie hier, gleichsam den Symbolen der Vanitas-Hochblüte in den 20er Jahren des 17. Jahrhunderts, den zeitgenössischen Betrachter an seine Sterblichkeit erinnern und vor möglicher Hybris warnen. И также здесь Джад использует наши зрительные привычки, идея Ванитас представляется не только в качестве фона. Вмонтированное штурмовое оружие уже имеет свой собственный современный символизм: автомат Калашникова является представителем оружия пехоты в войнах всего мира. Считается, что он был воспроизведён около 80 – 100 миллионов раз. Как символ войны, будь то в Сирии или Украине и как символ Тирании он одновременно с символами Ванитас при его расцвете в 20-е годы 17-го века должен напоминать современному зрителю о бренности мира и предупреждать о возможном высокомерия.

Die Künstlerin Oxana Jad, in Moskau auf der Kunstmesse „Cosmoscow“

Oxana Jad Оксана Джад

Oxana Jad studierte von 1999-2005, an der HfBK Dresden Skulptur, Raumkonzepte, Multimedia & Fotografie, bei Prof. Eberhard Bosslet und 2006-2008 Multimedia & Fotografie an der HGB Leipzig bei den Professorinnen Tina Bara und Alba D’Urbano. Oxana Jad lebt und arbeitet in Deutschland und Spanien. Freie und Auftrags-Arbeiten der mit mehreren Kunstpreisen ausgezeichneten Fotografin befinden sich in zahlreichen öffentlichen und privaten Sammlungen. Оксана Джад училась 1999-2005 в Академии Искусств г. Дрездена по классу концептуальные пространства, мультимедиа и фотография у профессора Эберхарда Босслета и 2006-2008 в Академии изобразительных искусств г. Лейпцига по классу мультимедиа и фотография у профессоров Тина Бара и Альба Д’Урбано. Оксана Джад живет и работает в Германии и Испании. Её работы были неоднократно удостоены художественными премиями.

Posted in: Articles, Exhibitions